Online video hd
Смотреть русское видео
Официальный сайт jhealth 24/7/365
Смотреть видео бесплатно
|
||||||||||||
|
РефератыДеньги и кредит (152)Да не оскудеет рука дающего...
Размер: 0.24 KB
Скачан: 172 Добавлен: 11.10.2005 Глава первая Политика правительства в области общественного призрения и благотворительности в конце XIX - нач. XX вв. ( 1. Вопросы общественного призрения в своде законов Российской империи. В конце ХIX в. в России шел бурный процесс развития капиталистических отношений. Вместе с тем наблюдалась неравномерность, незавершенность развития российского капитализма, тесное переплетение старых и новых форм, сложность социальной структуры. Важным социальным фактором в пореформенной По переписи 1897 г. городское население увеличилось в 2,5 раза (с 6,1 млн. до 16,8 млн. человек) при общем росте населения страны в 1,5 раза. Внутренняя политика самодержавия в 80-90-е гг. характеризовалась противоречивостью. Общее направление ее выражалось в откате к реакции путем Социальная политика в конце XIX - нач. ХХ в. не претерпела каких-либо принципиальных изменений по сравнению с предшествовавшим периодом. Она оставалась консервативной по своему характеру, была направлена на сохранение и укрепление той социальной структуры общества, которая, по мнению правящих верхов, всего более способствовала стабильности и порядку. Накладывало свой отпечаток на социальную политику правительства и нарастание в стране революционного движения. Чтобы успешнее противостоять своим политическим противникам в борьбе за массы, власти стремились активизировать и распространить шире свою традиционную попечительскую политику, которая рельефно проявлялась прежде всего в создании соответствующей законодательной базы. Именно в ней нашла отражение система социальной помощи российского государства в тот период. В свою очередь она отражает форму государственного устройства в определенном историческом отрезке времени. С этим выводом одного из современных исследований истории благотворительности в России нельзя не согласиться[4]. Созданная в России к концу XIX в. система государственно-общественного призрения, благотворительности опиралась на российское законодательство, отражавшее политику самодержавия в этом вопросе, практику взаимоотношения властей с филантропическими организациями. Наибольшее число статей, касающихся общественного призрения, было сгруппировано в т. XIII “Свода законов Российской империи”[5]. Отметим также важные статьи, помещенные в Анализ и изучение законодательной базы российского государства конца Следует отметить, что в пореформенной России продолжало существовать в основном старое административно-территориальное деление. К началу ХХ в. в По реформе 1 января 1864 г. земства учреждались для руководства строительством и управлением местных больниц, школ, дорог, благотворительных заведений, для заведования продовольственным делом, организаций поземельного кредита, для пропаганды агрономических знаний, организации земской статистики и т.п.[13]. Положение о земских учреждениях 1890 г. явилось земской контрреформой. Оно усилило дворянский элемент в земстве[14]. Председатель и члены земских управ были приравнены к чиновникам, усилился и надзор за земством. Губернатор осуществлял надзор не только “за законностью”, но и за На созданные по Положению 12 июля 1870 г. городские органы В Уставе указывалось, что губернские и уездные земские учреждения по делам общественного призрения должны действовать “в том составе и тем порядком, какие определены Положением о земских учреждениях; правилами этого же Положения определяется отчетность и ответственность сих учреждений по вышеозначенным делам”[18]. Четко обозначена суть управления общественным призрением, определены две цели: 1) ведение дел по управлению благотворительными капиталами и имуществом; 2) ведение дела, собственно к призрению относящиеся. Содержание этой деятельности составляло создание и управление богоугодными и общественными заведениями - сиротскими и воспитательными домами, больницами, домами для призрения умалишенных, богадельнями и работными домами ”для прокормления неимущих работой”. Земские учреждения и городские управления на равных началах должны были осуществлять попечение о призрении бедных, заботиться о прекращении нищенства в городах, устраивать в них благотворительные и лечебные учреждения. К недвижимому имуществу учреждений общественного призрения относились разные здания, фабрики, заводы, хозяйственные заведения и земли, учрежденные под их ведением богоугодные заведения, пожалованные от правительства и от частных лиц или самими ими устроенными. Это недвижимое имущество могло быть отдано в наем, “в оброчное содержание” “для увеличения дохода”. Капиталы общественного призрения, выраженные в билетах комиссии погашения государственных долгов, а также в облигациях главного общества железных дорог, по Уставу, составляли неприкосновенный фонд общественного призрения. Проценты с этих капиталов могли быть использованы только на благотворительные цели и на содержание земских богоугодных заведений. В другие ценные, процентные бумаги эти капиталы могли быть обращены только с высочайшего разрешения через Министерство Внутренних Дел[19]. Специально оговаривалось, что в случае, если от массы земских средств появятся остатки, то они могут быть использованы на богоугодные заведения только по постановлению губернского земского собрания. Как видим, Уставом предусматривалась жесткая регламентация управлением учреждениями общественного призрения, их капиталами. Капиталы, направляемые на нужды общественного призрения, пополнялись за счет пособий, получаемых от городов и казны, за счет подаяний и пожертвований, завещаний в пользу заведений общественного призрения, штрафных денег, различного рода хозяйственных и случайных доходов. Причем в Указе подчеркивалось, что города должны в обязательном порядке выделять средства на благотворительные цели в соответствии с существовавшим законодательством. Распределение пособий от казны на цели общественного призрения осуществлялось только централизованным порядком по распоряжению Министра внутренних дел. Положения Свода законов по вопросам общественного призрения свидетельствуют о том, что правительство поощряло пожертвования в пользу благотворительных учреждений. Об этом свидетельствует специальный пункт Обращает на себя внимание и ориентация на гласность и открытость в деле частной благотворительности. Так, например, земские учреждения, принимая пожертвования от частных лиц на цели общественного призрения, обязаны были публиковать информацию о таких пожертвованиях в специальных ведомостях. В Уставе дан очень подробный перечень тех конкретных условий, при которых предусматривалось взыскание штрафных и пенных денег на благотворительные цели, получения так называемых хозяйственных и случайных доходов. В пункте 44 указывалось: “К хозяйственным доходам , на общественное призрение предназначенным, принадлежат деньги, поступающие: 1) за призрение и содержание в заведениях общественного призрения имущих людей, нижних чинов военных и других ведомств; 2) от учрежденных при сих заведениях аптек; 3) от фабрик, заводов и других хозяйственных заведений; Что же касается случайных доходов, предназначенных на нужды общественного призрения, то здесь имелись в виду так называемые апелляционные суммы, пошлины, деньги, полученные от продажи имения, оставшегося в качестве погашения долгов умершего и т.п. При этом подчеркивалось, что денежные средства должны использоваться строго по назначению и что условия и размеры денежных пособий устанавливались земским собранием на основе соизмеримости доходов и расходов. Как отмечалось в Законом регламентировалось и само учреждение приказов общественного призрения их состав в тех губерниях, где не было земств. Оно осуществлялось под председательством губернатора. Определялся и социальный состав, сословное представительство в приказах - по одному от каждого сословия, а именно от дворянства, губернского городского общества и поселян[22]. В состав приказов входили и надзиратели богоугодных заведений, и губернские врачебные инспекторы, принимавшие участие в обсуждении вопросов о благоустройстве больниц, находившихся в ведении приказов. Члены приказов увольнялись Министерством Внутренних Дел, штаты приказов формировались в соответствии с его распоряжениями. Весьма подробно расписан и порядок производства дел в приказах. Власть приказа распространялась только на определенную губернию, где он учрежден и “приказ не входит ни в какие дела, другим местам порученным”. Все вопросы должны были рассматриваться коллегиально. По Уставу ограничивались полномочия и права губернаторов, которые не могли распоряжаться в приказах “давать к исполнению свои предложения”. В обязанность ему вменялось ”предлагать все на общее суждение”[23]. Вместе с тем все распоряжения по приему и увольнению людей из заведений, все дела по отчетности осуществлялись только с ведома губернатора. Централизация решения вопросов налицо. Уставом определялись и функции тех чиновников, которые приглашались для участия в работе приказов, в частности медицинских работников. Они имели право присутствовать при рассмотрении только тех вопросов, “кои относятся до устройства заведений и до продовольствия, лечения, приема и выпуска призреваемых в оных людей”. В обязанности дворянских предводителей и городских голов, входивших в состав приказов, включалось информирование ими о положении дел на местах. Они обязаны были также “представлять приказу о всем том, что к пользе тех мест признают нужным”. О централизованном характере управления приказами свидетельствует и положение (98), по которому Министерство Внутренних Дел по согласованию с Министерством финансов и Государственным Контролером представлялось право давать предписания, указания по вопросам, связанным с приходно-расходными сметами. Ответственность за деятельность приказов возлагалась на губернатора, поскольку он “главнейше участвовал во всех предметах”. Именно губернатор обязан был следить за соблюдением законности, за выполнением приказом правил и предписаний высшего начальства. Ответственность же за отчетную документацию, ее своевременное оформление несли все члены приказа, В Уставе определена классификация заведений общественного призрения: сиротские и воспитательные дома, больницы и дома для умалишенных, богадельни, работные дома. Поощряя частную благотворительность, Устав очень четко высказал жесткую, вполне определенную позицию правительства по этому вопросу. “Частным людям, обществам, городам и селениям не возбораняется Управление заведениями общественного призрения по закону возлагалось на губернские и уездные земские учреждения (Полож. 176). В примечании, однако, сделана оговорка о том, что в местностях, в которых не введены земские учреждения, управление заведениями принадлежит приказам общественного призрения или заменяющим их установлениям. Значительное внимание в Уставе уделялось вопросам медицинского обслуживания беднейших слоев населения. Большие обязанности в этом вопросе возлагались на земства. В введении приказов общественного призрения находились больницы для содержания и лечения больных обоего пола. Больницы подчинялись Медицинскому В больнице общественного призрения принимались бесплатно бедные и неимущие люди всякого звания (подч. автором). В положении (199) оговаривалось, что имущие больные также имели право на лечение в этих больницах, но только в том случае, если там имелись свободные места и за умеренную плату. Плату за лечение неимущих должны были вносить те ведомства и общества, к которым они принадлежали[29]. В особых случаях, например, во время холерных эпидемий, все заболевшие принимались в эти больницы бесплатно. В Уставе дан очень подробный перечень лиц, имевших право бесплатно лечиться в больницах общественного призрения: 1) состоящие на службе чиновники и канцелярские служители, получавшие не свыше 300 руб. в год и не имевшие других средств к жизни. К этой же категории относились чиновники и канцелярские служители, пользовавшиеся пенсией в таком же размере и также не имевшие других средств к жизни; 2) отставные нижние служители казенных ведомств; 3) мещане, не имеющие недвижимой собственности в том городе, где учреждена больница, равно мещане, иногородние; 4) местные купцы и мещане, имеющие недвижимую собственность, если в пользу этих больниц поступали денежные от них сборы, а именно не из городских доходов, а собственно от купеческих и мещанских обществ; 5) люди других состояний, кои, получая незначительное содержание от службы или своих промыслов и обремененные пропитанием больших семейств. В последнем случае закон предполагал снисхождение к этим лицам и уважение к их положению. Больницам общественного призрения вменялось в обязанность лечение таких больных[30]. В больницах общественного призрения допускалось амбулаторное лечение. За лечением больных, относящихся к военному ведомству, должен был осуществляться контроль. В положении 224 отмечалась необходимость строгого соблюдения медицинского обеспечения снабжения медикаментами воинских чинов. Помимо вышеуказанной категории лиц получать лечение в больницах общественного призрения могли нижние чины таможенного ведомства, служащие полицейских команд и гражданских ведомств. В особую группу были выделены арестанты и лица, находящиеся под надзором полиции, не имеющие собственных средств содержания, а также ссыльно-поселенцы Восточной Сибири на основании Устава о ссыльных. По определенным правилам осуществлялось лечение чиновников таможенного и почтового ведомств. При этом на медикаменты предусматривалась плата 3 коп. в день на человека. Особые правила были выработаны и в отношении арестантов. В местностях, где не было приказов общественного призрения, земских учреждений, тюремные комитеты и отделения получали из казны определенную плату за лечение в тюремных больницах “в размере действительной необходимости” и “не свыше нормы, установляемой для военных госпиталей”[31]. Законом предусматривалась строгая документальная отчетность по лечению больных. Так, например, Устав предусматривал по истечение каждого года Неизлечимо больные, не имевшие крова, прокормления, призревались в специальных домах. Такие дома создавались, в частности, для умалишенных, которые содержались в соответствии с разработанными инструкциями. При учреждении заведений для таких больных в целях безопасности должен быть избран отдельный дом, “довольно пространный и кругом крепкий, дабы никто из содержимых не мог убежать”. В положении по поводу призрения и лечения этой категории лиц особое внимание уделялось нравственному аспекту. Персонал должен быть в таких домах пристойным, добросердечным, твердым и исправным. Для подготовки специальных медицинских кадров - фельдшеров - при крупных больницах общественного призрения создавались фельдшерские школы. В В законодательных актах отражена и политика правительства в отношении детского призрения. Один из разделов Устава называется “О сиротских домах и о домах воспитательных”[34]. В качестве приложения к нему помещено В Уставе отмечается, что сиротские дома относятся к разряду благотворительных заведений и находятся в ведении приказов общественного призрения. Целью их являлось призрение детей-сирот от 7 до 11 лет включительно. Социальный состав принимаемых детей был неоднородным. В дома принимались сироты обоего пола из детей купцов, мещан, цеховых и людей других состояний, оставшихся после смерти родителей в положении, требующем призрения. Принимались также сироты из среды чиновников и канцелярских служащих, которые пользовались определенными привилегиями. Ответственность за прием возлагался на городского голову той губернии, где учреждалось заведение. Городской голова был обязан собрать необходимые сведения о сиротах, об их имущественном положении, об их семьях, родственниках, состоянии здоровья и др. Земская управа или приказ общественного призрения на основе полученных от городского головы сведений принимал специальное постановление о приеме. Дети чиновников и канцелярских служащих принимались в сиротские дома по разрешению губернатора. При этом составлялись специальные списки таких детей к 1 июля, в которых указывались сведения о службе отца, происхождении сироты, его возрасте, состоянии здоровья, имущественном состоянии. Эти списки передавались земским управам и приказам общественного призрения[36]. Дети-сироты обучались по программе приходских училищ. Они изучали Большое внимание уделялось нравственному воспитанию детей. Количество призреваемых сирот зависело от выделяемых финансовых средств и штатов заведений, утверждаемых Министром Внутренних Дел. В сиротских домах могли содержаться и пансионеры обоего пола всех сословий. Были разработаны специальные положения еще об одном типе детских учреждений - воспитательных домах[40]. Они создавались для незаконнорожденных младенцев и находились под ведением приказов общественного призрения. Однако закон разрешал функционирование лишь ранее созданных воспитательных домов, куда помещались дети, нуждавшиеся в призрении в исключительно “уважительных и неизбежных случаях”. Учреждение новых домов, отмечалось в законе, ввиду неудобств их существования в губерниях “не дозволяется”. Одним из типов учреждений призрения неимущих (взрослых) являлись богадельни[41]. Создавались они в удобных местах в зависимости от количества лиц, нуждавшихся в призрении. Законом предусматривалось создание в богадельнях атмосферы “благочиния и добронравия”. Не допускалось нарушение нравственных норм поведения. Социальный состав их был разнообразным. В богадельни принимались увечные, престарелые, не имевшие пропитания лица всех состояний (Полож. 283). Среди категории лиц, направляемых в богадельни, выделялись бродяги, “кои по свидетельству местного начальства и врачебного управления найдены будут вовсе неспособными к следованию в Сибирь” (Полож. 284), исключенные за “пороки из духовного ведомства, которые по старости и увечью не могут заниматься земледельческим трудом”(их преполагалось привлекать к легким работам). В богадельни принимались также нищие из разночинцев, “не принадлежащие ни к каким обществам и не имеющие родственников”, впавшие в убожество от несчастных обстоятельств, сиротства, старости или дряхлости и когда по состоянию здоровья и сил своих не могут трудами снискать пропитание”[42] Закон предусматривал также помещение в богадельни и женщин с грудными младенцами, которых за бродяжничество ссылали в Сибирь. Они обеспечивались продовольствием, одеждой. Определенные льготы устанавливались для лиц, имевших ранее духовное звание (дьячки, пономари, псаломщики) и церковнослужители (певчие, звонари и сторожа). Лишенные “духовного звания” за пороки”, неспособные “к крестьянским работам” и другим работам, они могли быть отданы на благонадежное поручительство родственников и людей посторонних”. Однако они не имели права отлучаться из города и находились под надзором местной полиции. В богадельни принимались лица, отсылаемые под надзор полиции, а также не способные к продолжению военной службы, ссыльно-поселенцы и каторжане (Полож. 289-290). В законодательных актах имеются положения о работных домах (Полож. 291- На особых основаниях управлялись в Российском государстве некоторые благотворительные учреждения: к первой группе относились благотворительные заведения, состоящие под непосредственным покровительством Императора и членов Императорского Дома (Учреждения и Уставы этих заведений составлялись особым образом); ко второй категории заведений относились комитеты, общества и благотворительные кассы, которыми заведовало Министерство Специальный раздел Свода законов посвящен Императорскому В специальный раздел выделены были вопросы призрения бедных духовного звания. В качестве источников финансирования призрения этой категории населения закон предусматривал добровольные и благотворительные пожертвования, кружечные сборы, доходы от продажи свечей, кладбищенские, штрафные деньги, взыскиваемые по духовному ведомству. Причем сбор пожертвований, благотворительных приношений должен был осуществляться в условиях строгой отчетности. В каждой епархии для добровольных благотворительных приношений на призрение престарелых и больных имелась книга, которая открывалась для подписки в начале каждого года. Приношения принимались от частных лиц духовного и светского звания. Распоряжение пособиями для призрения бедных духовного звания осуществлялось специально учрежденными Попечительствами под наблюдением Епархиальных Архиереев. Эти попечительства создавались в каждой епархии отдельно от духовных консисторий. Попечительства состояли из 3-6 попечителей, избираемых из белого духовенства, а в случае необходимости из числа монашествующих. Все они должны были пользоваться общественным доверием, отличаться опытностью и человеколюбием. Попечительства находились под непосредственным ведомством местных архиереев, обязаны были составлять ежегодно отчеты и направлять их затем в хозяйственное Управление при Святейшем Синоде. Таким образом, существовала централизованная система управления. Помощь нуждающимся оказывалась в разных формах, и это также оговаривалось законом: 1) принятие сирот на казенное содержание, в училищах; 2) определение вдов и сирот женского пола в просвирни при церквях; 3) престарелые священнослужители получали пенсии от процентов с капитала, составленного из доходов Московской Синодальной типографии Те же епархии, от которых ежегодно в доход поступало свыше 5 тыс. руб., имели право самостоятельно через попечительства оказывать помощь “в пожарных случаях”. К числу этих епархий относились, в частности Курская, Закон предусматривал создание приходских попечительств при православных церквях. Они устраивались в пределах прихода для обучения детей и для благотворительных действий. Попечительства заботились о благоустройстве и благосостоянии приходской церкви. В их состав входили священнослужители, а также светские члены по решению собрания прихожан “с доведением до сведения Епархиального Архиерея”. В попечительствах, устраиваемых в сельских приходах, принимали участие в обязательном порядке волостные старшины. Председатель попечительства избирался общим собранием прихожан большинством голосов. В обязанности попечительств входила забота о нуждах приходской церкви, ремонте, содержании, забота о приходском духовенстве, об изыскании средств для учреждения в приходе школы, больницы, богадельни, приюта и других благотворительных заведений. Источником денежных и материальных средств для приходских попечительств являлись добровольные пожертвования прихожан. Попечительства являлись общественными учреждениями и пользовались покровительством духовного и гражданского начальства. Свои дела они обязаны были вести гласно, ежегодно отчитываясь перед общим собранием прихожан. Закон предусматривал также взаимодействие их с местным губернским начальством или губернским присутствием. В особую главу выделен в законодательстве и вопрос о призрении бедных сельских обывателей[48]. Причем акцент сделан на призрении этой категории лиц непосредственно самими сельскими обществами или же родственниками нуждающихся. Призрение рассматривалось как обязательная мирская повинность крестьянской общины (дана ссылка на Положение 19 февраля 1861 г. ст. 179, п. 6). Надзор за порядком в больницах, богадельнях и др. заведениях общественного призрения возлагался на сельских старост и волостных старшин. Рассматриваемые нами законодательные материалы по вопросам общественного призрения в России свидетельствуют о том, что правительство активно разрабатывало законодательство в этом направлении. Оно стремилось, с одной стороны, взять под контроль общественное призрение в стране, управление этими процессами (отсюда такая жесткая и детальная регламентация многих положений). С другой стороны, правительство стремилось развивать все формы и виды благотворительности и общественного призрения с тем, чтобы снять в обществе социальную напряженность, решать сложные и разнообразные социальные вопросы, касающиеся жизни различных слоев населения за привлечение дополнительных средств (благотворительных заведений и частных лиц) на нужды общественного призрения. Материалы “Свода Законов” свидетельствуют также о том, что в России в конце XIX - нач. XX вв. была сформирована вполне определенная, разветвленная система общественного призрения и социальной помощи. Однако эта система, опиравшаяся на российское законодательство, не была лишена недостатков. Своеобразным комментарием к положениям Он считал также своевременным и целесообразным пересмотр законодательства по общественному призрению. Полумеры или сохранение прежних оснований в распределении обязанностей по призрению только ухудшит дело, по его мнению. К числу недостатков автор относил прежде всего чрезвычайную обширность законодательства (более 1700 статей) и крайняя разбросанность почти по всем частям свода законов. Е.Д.Максимов считал, что общественное призрение возложено законодательством только по сути на приказы общественного призрения, которое тесно связано с хозяйственным управлением, с экономическими мероприятиями, с народным продовольствием, медицинской частью и др. Поэтому центральный орган, занимающийся призрением, должен заниматься и указанными вопросами. Вместе с тем, он считал, что дело только выиграет от того, как на местах (подч. нами) будут решаться эти вопросы. Резкой критике подверг Е.Д.Максимов приказы общественного призрения, считая, что они “совершенно отжили свой век” и являются учреждениями “почти исключительно бюрократическими”. Они требуют больших ассигнований из земских источников, пользуются добровольными пожертвованиями, штрафами и другими средствами местных обществ[52]. Критическое отношение он высказывает и к вопросу о призрении крестьян. В статье содержится критика положений по вопросу об участии дворянского и купеческого сословий в общественном призрении, которые, в отличие от крестьян, “не призываются к обязательному призрению своих членов”. Они уплачивали деньги лишь в качестве земских и городских сборов. Особое внимание в статье уделяется роли земства. По мнению автора, земства выполняют свои обязанности по призрению лучше, чем другие учреждения. “Как ни незначительна деятельность их в области призрения сравнительно с нуждой, - писал Е.Д.Максимов, - она все-таки и количественно и качественно обращает на себя внимание”[54]. Отмечается также стесненность в денежных средствах у земств, большое количество других обязанностей, что не позволило земствам и городам “развить дело общественного призрения соответственно нужде в нем”[55]. Вместе с тем, заслуга их велика в постановке медицинского дела. Они наметили правильные пути и в других отраслях. Именно земствам принадлежит руководящая роль в призрении на местах. “Можно только пожалеть, - писал автор, - что закон недостаточно подробно уясняет эту роль”[56]. Он отмечает противоречивость многих законодательных положений по этому вопросу. “Даже в целях заведования делом призрения современный закон не дает вполне определенных указаний”. Автор считал целесообразным сосредоточение всех возложенных на земство обязанностей в одном земском органе - управе. Он высказал также весьма ценное суждение об участии широких слоев населения в общественном призрении. “А между тем, - замечал автор, - участие возможно большего количества местных жителей в некоторых земских делах чрезвычайно важно, не только потому, что воспитывает их в общественных интересах, но и потому, что оживляет эти дела, привлекая к ним постоянно новые силы, количественно ограниченные Положением 1890 г. К такого рода делам относится и общественное призрение, успех которого всецело зависит от участия в нем общества”[57]. В статье высказаны также и конкретные конструктивные предложения, в частности, об изменении в целом структуры общественного призрения, о создании особых совещательных и городских органов (попечительств), которые бы направляли деятельность по общественному призрению, способствовали бы поиску способов и средств для осуществления помощи бедным. В связи с этим он обращает внимание и на нравственный аспект воспитания в обществе чувства сострадания к ближнему. Он справедливо ставит также вопрос об участии образованного общества и всего населения в организации общественного призрения. Обязанности по общественному призрению должны возлагаться на те общественные союзы, которые имели бы соответствующие материальные средства и могли бы вынести эти обязанности. Средства для этих целей могли бы выделить, с одной стороны, правительство, а с другой - участковые уездные и городские попечительства, уездные земские и городские попечительства, затем губернские попечительства для объединения всей благотворительности в губернии. Во главе всего дела общественного призрения в России Е.Д.Максимов считал необходимым создать единый компетентный, центральный орган. Именно с изменением структуры, изменением законодательной постановки общественного призрения, он связывал его улучшение и дальнейшее развитие. Вопросы законодательной политики правительства в области общественного призрения и благотворительности рассматриваются и в книге Вслед за Е.Д.Максимовым В.Ф.Дерюжинский высоко оценивает деятельность земств: “...Мы должны, однако, признать, что, несмотря на неблагоприятные условия, нашими земствами сделано очень многое в области общественного призрения”[61]. Говоря о перспективах развития общественного призрения, автор заметил, что “развитие этого дела должно быть вверено органам самоуправления, земству и городским общественным учреждениям”[62]. Весьма важным в области общественного призрения мероприятием в середине 90-х гг. явилось учреждение Высочайшим указом 1 сентября 1895 г. Как следует из указа, главная цель домов трудолюбия состояла не только в том, чтобы предоставить людям временную работу и обучить профессии, но и в нравственном перевоспитании призреваемых и укреплении их сил для самостоятельной честной трудовой жизни. К концу 1895 г. в различных городах Кроме трудовой помощи в конце 90-х годов практиковались и другие формы оказания социальной помощи общественными организациями и частными лицами: биржи труда, специализированные мастерские для женщин, воскресные профессиональные школы и т.д.[67]. Важно отметить, что именно в этот период появляются новые принципы социальной помощи. Происходила децентрализация социального призрения и обеспечения, индивидуализация помощи, сами люди нацеливались на использование своих внутренних ресурсов для решения собственных проблем[68]. В 90-е гг. в правительственных и промышленных кругах активно обсуждался также вопрос о социальном обеспечении рабочих, получивших увечья на производстве. При этом правительство склонялось к тому, чтобы ввести принцип ответственности предпринимателей за травматизм. Именно в этом духе были составлены проекты законов, предложенные Государственному Совету Однако в конце 90-х годов движение за введение обязательного страхования рабочих приобрело такой общественный вес, что не считаться с ним не могли ни правительство, ни предпринимательские круги. Поэтому 2 июня Что же касается работы комиссии К.К.Грота по проработке правовых вопросов благотворительности, общественного призрения, то ее не удалось завершить. Войны, а затем революции помешали увидеть результаты деятельности этой комиссии[70]. Законодательство в этой области так и не было реформировано на современных основах вплоть до начала первой мировой войны. Однако, несмотря на имевшиеся противоречия и недостатки в действовавшем законодательстве по вопросам благотворительности и общественного призрения, о чем шла речь выше, само его состояние и содержание являлось одним из важнейших факторов развития благотворительного движения в целом по всей России в конце XIX- нач. ХХ вв. § 2. Российское законодательство как фактор развития благотворительного движения. История учит, что на формирование благотворительного движения оказывает влияние несколько факторов и прежде всего: 1) состояние законодательства по благотворительности; 2) уровень духовной культуры общества; 3) уровень потребности населения в медико-социальной защите. С этим выводом известного современного исследователя Б.Ш.Нувахова[71] нельзя не согласиться. Вместе с тем благотворительность зависит и от многих других факторов, политического, идеологического, экономического, социального характера. |
|
В хорошем качестве hd видео
Онлайн видео бесплатно